Мир после войны

Моральное банкротство или несчастные личности?

Вовсю идут самые что ни на есть успешные переговоры об окончании войны в Украине. Вот-вот, после четвёртого пожимания рук Путина руками Уиткофа, долгожданные условия перемирия, а там и мира будут всем ясны. Ну, может, не всем. Ну, может, не ясны. Но все идёт как надо, стороны неуклонно приближаются к миру. Положение, однако, товарищи, сложное. Президент России говорит, что договариваться надо, остались какие-то жалкие нюансы. Министр иностранных дел говорит, что нюансы действительно есть, но вроде не такие маленькие: четыре области нам нужны, денацификацию нам надо, демилитаризацию непременно и ещё там по мелочам, типа Крым, конечно, наш, и чтобы все по-русски говорили и хвалили великого соседа на нём, а то сосед не поймёт. А вот бывший президент, как-то не в унисон, почему-то ругается. Так он наглядно объяснял школьникам 29 апреля, с кем именно придётся заключать рано или поздно этот поганый мир. Это такой образовательный марафон «Знание». Чтобы знали, значит.

Детям должно быть ясно, какую титаническую работу проводит правительство, чтобы несмотря на то, что там вокруг ручные насекомые и кровожадные адепты, все же договариваться придётся. Или, может, не придётся – как, действительно, договариваться со стаей лающих собак из западной псарни? Их, россиян, вообще-то, не очень поймёшь.

Правда, и американцев тоже. Всё, говорят, прекрасно. Уже 100 дней прошло, как у Наполеона, но ни тебе Ватерлоо, ни тебе Аустерлица. Уже даже подписали «ресурсную сделку», a «громадная пропасть все ещё разделяет позиции России и Украины». Так сказал Джей Ди Вэнс, а ему ли не знать. Будем, говорит, ещё 100 дней над этим рабо-тать. А может, и не будем – чего нам туда-сюда ездить  по все-му миру на всякие переговоры, когда обе страны сами должны разобраться, замечает госсекретарь Рубио.

Но политики политиками, а народ не проведёшь. Он всё понимает верно: раз говорят о мире – надо, естественно, готовиться к войне, желательно с самого рождения. И к Великой, и к Отечественной, и к той, которая сейчас. Если ребёночку сразу показать что к чему – вырастет несгибаемый защитник родины и защитит страну от тараканов, расплодившиxся в инсектарии. Ведь через двадцать лет их наверняка куда больше будет; они станут и глумиться, и прислуживать. И ещё они подсвинки, хоть и тараканы. И хрюкают.

Ну, у Медведева должность такая, зампредседателя СовБеза, он за безопасность родины (и свою) кого хочешь порвёт, вон даже френч такой полувоенный надел на фоне цитат из собственных твитов. А молодой маме вроде никто не приказывал найти где-то пилотку, прицепить звёздочку, надеть плащик на любимого сыночка и денег ей уж точно не платил (или платил?). Вот он, зов сердца! Мамы куда важней. Их много, они сами инициативы проявляют, они своего добьются. Медведева, может, и уволят, чего не бывает, но не уволят же миллионы россиян? И их детей?

Что вообще произойдёт, если мир действительно заключат? Даже страшно подумать.

Ведь наказания никакого для развязавших эту войну никем не предусмотрено. Кто развязал – те и закончат. Скажут, что так и надо, все цели достигнуты. Поди там проверь, все ли до конца в Украине денацифицированы или пока нет. Возразить им будет некому, как было некому возразить и когда начинали. Да ещё и какую-нибудь грандиозную сделку с Россией затеет неугомонный Трамп, Арктику начнёт делить или Марс. Перспективы, говорит, огромные. Тогда вообще всё станет чудесно.

Если и сейчас в России никто войну между собой не обсуждает, то тогда эта тема и вообще станет табу. А чего её обсуждать? Ну было, ну кого-то там поубивало, у них и у нас – не впервой. Надо смотреть вперёд. Надо санкции полностью отменить. Надо авиарейсы со всеми странами восстановить. Надо, чтобы западные бренды вернулись. Надо, чтобы всё было как тогда, до войны, только немножко лучше – победители, однако.

Никогда ещё уровень удовлетворения жизнью (иногда это называют «уровень счастья») не был в России так высок, как в 2023 году. Так, во всяком случае, говорят данные «Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения» – исследования на материалах многотысячной выборки, ведущегося с конца 1990-х годов в России Высшей школой экономики совместно с зарубежными орга-низациями. Не то что он как-то радикально вырос, но всё же именно вырос, а не упал: если в 2021 году отвечали «да» на главный вопрос «Вы, в целом, довольны вашей жизнью?» 50%, то в 2022-м – 53%, а в 2023-м – 56% (Fig. 4). Это круто. Это производит впечатление. Казалось бы, какое уж счастье. Но вполне соответствует теории Игоря Ефимова о том, что война удовлетворяет три главные человеческие страсти:

«жажда самоутверждения… стремление осуществлять свободу своей воли, расширять своё царство я – могу… жажда сплочения – с соплеменниками, с единоверцами, с единомышленниками, даже со всем родом человеческим… жажда бессмертия, то есть тяга человека преодолеть парализующее сознание своей смертности, обрести чувство причастности к чему-то вечному».

Не поручусь за жажду бессмертия, но жажда сплочения, безусловно, просматривается. И ещё жажда обогащения, как-то упущенная Ефимовым – где ж ему знать, что будут платить за контракт по 50 тысяч долларов...

Не только санкции не сработали экономически, но и развязывание страной агрессивной войны не сработало морально – вернее, сработало, но вот в такой ефимовской форме, сделало людей счастливее... Нам не просто всё равно, нам ещё лучше, чем было...

Конечно, далеко не всем. Когда читаешь душераздирающие письма из России, то понимаешь весь ужас положения, в котором оказались тысячи, а может, и миллионы нормальных людей. Вот несколько примеров из замечательных подборок «Медузы» (выделения мои. – И. М.).

Варвара (Сибирь). […В первый день полномасштабной войны] рухнула иллюзия, что я живу в цивилизованной стране, лидер которой хоть и во-роватый бандит, но всё же в целом адекватный. Нет. Потом стала общаться с некоторыми родственниками и знакомыми. И рухнула иллюзия номер два, что меня окружают разумные, гуманные люди, для которых эта война – варварство, преступление и фашизм. Нет… Третья иллюзия, что для всех человеческая жизнь превыше всего, рушится […] В самом нача-ле войны я верила, что сейчас весь мир соберётся в кулак и еб..т. ... Но Европа колеблется […]. И оказывается, что прав не тот, на чьей стороне правда, а тот, кто наглее и циничнее. Это была, пожалуй, последняя иллюзия – что мир устроен справедливо.

Александра. Мне кажется, меня разорвёт, если я этими чувствами не поделюсь. Знаете, я всё прошла, все стадии. От посыпания головы пеплом под «стыдно быть русским», [от] полугода, которых я вообще не помню, потому что просто тонула в слезах 24/7 и орала в подушку… Но сейчас, читая каждый день презрительное «непричёмыши», «они все одинако-вые», «каждый из вас виноват», я понимаю, что с каждым подобным вы-падом во мне что-то ещё умирает. Что-то хорошее, что помогает держаться и сохранять человечность. Да, я, конечно же, понимаю людей, которые не хотят копаться в сортах русских, разбираться, есть ли среди нас хорошие... Но не пойму, не приму и не прощу тех, кто прицельно поливает грязью противников войны, выбивая последние осколки почвы у них из-под ног. Размазывает по ним чужие преступления.

Мария (Санкт-Петербург). […] Живу с глубинной уверенностью, что моя жизнь в принципе закончена, остались обязательства перед ребёнком: вырастить, не дать оскотиниться. Ни разу с тех пор у меня не было мысли о том, что когда-нибудь произойдёт что-то хорошее, я просто в это не верю. Я очень переживаю за дочь. […] Школа насквозь пропитана пропагандой и очень напоминает одну из тех картинок, на которые чем дольше смотришь, тем больше обнаруживаешь страшных деталей. Руководство горячо поддерживает войну и всё, что звучит из уст Путина. …Ужасно, что мне приходится напоминать ей, чтобы не говорила лишнего даже при подругах. В классе много детей сторонников войны, а если и есть учителя, которые против, то сидят тихонько. Я тоже сижу и всегда сидела.

Александр (Москва). Я устал. Я бесконечно устал, и мне постоянно тревожно, и это невыносимо. Невыносимо, что всё это продолжается так долго. Тысяча дней, сотни тысяч смертей. И всем нормально – вот что самое невыносимое. Невыносимо ходить по улицам и видеть «героев» на плакатах. Каждому из них хочется как минимум средний палец показать. Невыносимо смотреть, как множатся листовки по набору на контракт. …Война как плесень – разрастается во все сферы жизни, душит, медленно, но настойчиво. Так медленно, что многие как будто привыкли, не замечают.

Алексей. Мне не было восемнадцати, когда случилось полномасштабное вторжение в Украину. До его начала мне казалось, что есть ещё какие-то перспективы. Родные пытаются убедить, что они остались, но я-то понимаю, что ни хрена их нет. Они были уничтожены – раз и навсегда. […] Я не верю тем спикерам, которые говорят: «Россияне по большей части против войны». Где они? […] Я прекрасно помню, как в первые дни после вторже-ния половина одноклассников поддержала его, а когда я поведал отцу о том, как меня это коробит, он сказал, что одноклассники мои – молодцы... И во-обще, почти все люди, с которыми мне доводилось общаться, реально за войну. …это всё убило во мне возможность полюбить Россию... Мне стыдно, что я… кровно связан с теми, кто хочет ещё больше смертей, ещё больше горя другим людям… Каждый день для меня – моральная битва. Я всё ещё стою. Хочу свалить из этого ада на земле.

Михаил. Я уехал из России через месяц после начала войны, потому что мне было душно и не покидало чувство, что я стал жертвой насильника. Некоторые мои знакомые заняли его сторону искренне, некоторые притворно, потому что у них не было опции уехать. А я решил, что любые бытовые неудобства, связанные с обустройством на новом месте, лучше, чем жизнь в страхе перед государственным террором, необходимости лгать себе и принимать ложь других... Ещё я почувствовал, что в юности нам лгали через художественную литературу, фильмы и прочие произведения искусства. Воспевали мир, дружбу, любовь. Для меня мир оказался не таким.

София (Уфа). Я певица и [до войны] хотела развивать музыкальный проект в России. […] У меня с 2022 года творческий блок и отсутствие ориентиров, хочется только кричать от непонимания и боли, что моя же страна забрала у меня моральные силы в молодые годы. Я который год на антидепрессантах… В универе заметила контраст, как цензура повлияла на многих преподавателей. Не понимаю, сколько можно будет так прожить в самообмане?

Инга (Санкт-Петербург). Первые пару недель мы много обсуждали происходящее с мужем и родителями. Сейчас у меня, можно сказать, нет мужа. Однажды он сказал, что если его призовут, то он пойдёт, что его страна не должна проиграть. Для меня это стало стеной, которую могу пытаться понять, но не принять. Моё отношение к войне было и ос-таётся однозначным. Сейчас, спустя два с лишним года, мне страшно видеть, как меняется у некоторых друзей и близких изначально однозначное её непринятие на этакую серую привычку.

Полина (Урал). […] Я преподаю историю в бюджетном учебном заведении. Всегда очень любила свою работу. Теперь мой предмет превратился, согласно новым ФГОС, в урок политинформации и прославление СССР. Исходя из этого, приходится постоянно идти на договор с собой: что я могу сказать, как я могу донести до детей правду, не говоря ничего, что могло бы подвести меня к статье о дискредитации. Постоян-но молчу и боюсь. Хотя этот страх не сравнится с тем, что переживают жители Украины. Ещё есть отчаяние. Я ничего не могу сделать, чтобы это прекратилось. Я ничего не могла сделать, чтобы этого не было. Я живу и выросла в диктатуре Путина, которая всё сильнее разрастается. Всё, что сейчас чувствую, – это отчаяние и вина.… чувствую, что мне тоже не отмыться.

В этих письмах видна вся трагедия, постигшая страну. В них можно найти сюжеты для десятков моральных коллизий шекспировского масштаба. Среди озверевших и одуревших десятков миллионов, превративших войну в «серую привычку» или воодушевлённых ею, ходят такие вот люди, которым нечего делать, кроме как плакать в подушку и подстраиваться под этот новый кошмар. Или уезжать – но это доступно далеко-далеко не всем. Мария из Санкт-Петербурга, которая пишет, что «моя жизнь в принципе закончена», продолжает:

«Когда началась война, я в то же утро все рассказала дочери (лет 12 – И. М.). Она спросила: “Почему мы до сих пор не уехали?” Этот вопрос у меня в голове каждый день. Мы не уехали, потому что у нас нет денег. Нет этой подушки, которая позволит провести на новом месте хотя бы месяц».

Другие не уехали, потому что остаются больные родственники; третьи – потому что больны или стары сами, четвертые...

Теперь вообразим, что война закончилась, но режим остался – наиболее вероятный сценарий. Я не обсуждаю, что, закончившись, она может впоследствии возобновиться, учитывая амбиции Путина, – оставим это в стороне. Что произойдёт с такими людьми? Получат ли они хоть какое-то успокоение? Конечно, нет. Государство использует все средства, чтобы недавнее военное прошлое стало сакрализированным, как Отечественная война или даже больше, ибо эта война вызывает куда более свежие чувства; чтобы любые намёки на то, что война была «плохой», стали бы изъяты из обихода, ровно как сейчас изъяты все «компрометирующее армию» материалы. Те же самые люди будут окружать носителей совести, что окружают и сейчас. После окончания Второй мировой войны те, кто спасал евреев, рискуя своей жизнью, вовсе не стремились рассказать об этом своим соседям, хотя вроде бы опасность полностью миновала. Они прекрасно понимали, с кем имеют дело, – их поступок шёл настолько вразрез с преобладавшим настроением, что ничего хорошего они не ожидали. И были правы – никто не носил на руках тех, кого потом стали называть «праведниками народов мира». Нечто подобное произойдёт и здесь. Я представляю себе, какому остракизму подвергнут процитированных выше авторов писем добрые соседи и родственники, если узнают их написавших.

Но доминирующим чувством в обществе, конечно, станет огромный, до небес, вздох облегчения. Не надо будет бояться прямых последствий военной жизни – на фронт никого больше не погонят. Можно будет смело сказать, что вот, народная конформистская мудрость опять восторжествовала – переждали «лихие» 90-е, переждали «коленоподъёмные» 2000-е, переждали и эту войну. Уровень счастья поднимется ещё выше. А тем временем и новорождённые с пилотками на головках подрастут.

Это поразительно – наблюдать за тем, как в последние 100 лет государственная машина подминает под себя все человеческое в стране, даже не заглядывая куда--нибудь во времена Ивана Грозного. В вечном противостоянии «власть – человек» последний всегда проигрывает, очень часто – не осознавая этого, как та молодая мама, что напялила на младенца пилотку. Самые выдающиеся, самые талантливые люди, которые вроде бы преуспели во всём, добились максимума возможного – в конечном счёте моральные банкроты или глубоко нечастные личности...

---

Конец ознакомительного фрагмента. Продолжение читайте по подписке.

Чтобы журнал развивался, поддерживал авторов, мы организуем подписку на будущие номера.

Все уже вышедшие номера можно скачать бесплатно — знакомьтесь с нашими авторами, вдохновляйтесь и делитесь открытиями.

Чтобы всегда иметь возможность читать классический и наиболее современный толстый литературный журнал. Чтобы всегда иметь возможность познакомиться с новинками лучших русскоязычных авторов со всего мира.

Оформить подписку