top of page

У сомкнувшихся Фермопил, или Режим самоповтора

Продолжение по мотивам «Бостонских чтений»


Стихи 2021–2022 годов


Читайте полностью стихотворения Александра Габриэля в 2 номере «Тайных троп»в PDF:


Игрушки

Казалось бы, огромная Вселенная, не знающая ни границ, ни виз, а ведь хрупка, как чашечка коленная, как тоненький фарфоровый сервиз. Нависли небеса громадой матовой угрюмо, как над Тереком Дарьял. Мы человеки. Мы скопленья атомов. Игра ума. Расходный матерьял. К чему амёбьи наши ухищрения? Вращайся, дней пустых веретено!.. Назвали мы себя венцом творения вполне всерьёз. Не правда ли, смешно? Мы божьи то теория, то практика, наборы «Лего» в царстве полной тьмы... Всё больше расширяется Гулагтика. Всё больше места. И всё мельче мы. Азарт Творца – в процессе затухания, проект поднадоел ему слегка...

Прохладный воздух, нужный для дыхания, забыв о нас, уходит в облака.

февраль 2021

◆ ◆ ◆

Забытый тот июль. Лесок. Жара. И разомлела даже мошкара. Светило в горних высях жарит стейки. Листвой играет Моцарт. Или Бах. Ты рядышком. Соломинка в зубах. И кожа горяча, как печь в литейке.

Мир создан вновь. Неясно, что почём. И хлещет нас сверкающим бичом немыслимая гамма цветовая. Подглядывает зяблик из ветвей, бревно, как Ленин, тащит муравей, бестрепетно подъём одолевая.

Забилось время дубу под клобук... А счастье – это лишь скопленье букв, не символ, не итог и не предвестье. Не нужен менестрель нам и пиит, ведь ясно: быть нам рядом предстоит, ну, пусть не вечность. Лет примерно двести.

Тот день впечатан в память, как тавро. Оттуда усмехается хитро, так и не став обузой и рутиной. И мир повис над пропастью во ржи, и в небе проплывает тучка джи, а больше тучек нету. Ни единой.

май 2021


Троица

Найди-ка в сказочном кадастре всех тех, кто так безмерно нужен! Раз больше нет на свете Астрид, что толку плюшки есть на ужин? Не одинок остался Карлсон там, наверху, где звуки тише: Жванецкий, Ильченко и Карцев живут на недоступной крыше, под ними – облачная вата лежит горячим караваем... Они для нас – высоковато, как шеи мы ни выгибаем. Давным-давно погасли свечи, давно царит другое время... Но всех троих я жду под вечер, как прежде, с банкою варенья.

май 2021


Севилья

Туристский хор шумлив и бестолков: здесь все – от янычара до маньчжура. Везде висят афиши: «Бой быков» (И Бендер в бок толкает: «Сходим, Шура?»). Поэты бродят, ожидая муз, предвестниц эпохального хорея, по улочкам квартала Санта-Круз – еврейского, где не найти еврея.

Севилья строит парки и мосты... Деля свой век на смех и перебранку, она не растеряла красоты ничуть от Педро Первого до Франко. Смешение эпох, культур, карьер, эклектика живого мирозданья: почти венецианский гондольер пересекает Пласа-де-Испанья.

Пульсирует прекрасный город-сад, как на виске взволнованная венка. И время словно движется назад, совсем назад, от твёрка до фламенко. Здесь почему-то чуть цветнее сны, здесь в ноябре – вкус нашего июня... Убавь на голове мне седины, весёлая севильская цирюльня.


Как в старом романтическом кино проспект Эль Сида наполняют тени всех тех, кто соответствовал давно понятиям «идальго» и «дуэньи». И, не пытаясь чистить этот мир от скверны, словно тело – аюрведа, шумит, бежит река Гвадалквивир – извечная услада логопеда.

июнь 2021


На постое

Наш полк давно стоит в посёлке N; и здесь ни ветерка, ни перемен, пространство равнодушья и зевоты. Мы ходим в чисто поле нюхать мак; пьём то, что предлагает нам продмаг, причём и то, и это – без охоты. Наш командир – интеллигент большой, с широкою томящейся душой. Читает много, собирает марки-с... Он малоразговорчив. Вещь в себе. На кривеньком столе в его избе – Ахмаева, Лесковский и Ремаркес. Порой здесь, как в Макондо, льют дожди – такие, что Господь не приведи, но чаще небо пёстро и пернато, и в нём порхают птицы хоть куда и песенки орут, но иногда летят куда-то самолёты НАТО. Снабженец наш, вертлявый юный шкет, две пары стратегических ракет, по слухам, продал, тварь, на Украину. Конечно, это слухи. Только вот, пускай не записной я патриот, но, ежели узнаю – душу выну.

Иду к корнету. Мы друзья теперь. Читаем вместе вслух: «Товарищ, верь!». Хотя для нас какая вера, Боже? Зато сейчас мне говорит корнет: «Любимой сочиняю я сонет. Вали отсюда. Приходи попозже». Какая там любимая? Смешно. С початою бутылкою перно он ходит к Василисе-комбайнёрше, и это так убого... Но пока я всё ж ему завидую слегка и чувствую: моя-то доля горше. Я совершенно пуст и одинок. Я сорванный с лопаты черенок. Ни книг, ни Василисы, ни сонета. Проходит день, как год. Мне скучно, бес. Вот так состарюсь и пойду в собес, как ни страшит меня идея эта. Атас. Как надоел я сам себе, как страшно сам себе остолюбэ... Подайте мне войну, обвал, цунами. Посёлком N трагично заражён, я хоть сейчас полез бы на рожон, да вот – не подфартило с временами.

Хотелось быть защитником страны, но мы ей совершенно не нужны, мы просто горстка символов, не боле. Страна ж, поняв по-своему прогресс, бубновый к нам питала интерес, в котором ни сочувствия, ни боли. Мы бесполезны, словно пыль в углу, медведь Балу на праздничном балу, оборванный листочек календарный. А рядом – отделённый стенкой мир, в котором есть иной ориентир, где люди домовиты и попарны. Хозяйка дома, в коем я стою, иначе проживает жизнь свою – в ней каждая минута вес имеет. Она и муж – две белки в колесе. От бега их зависят всё и все. Их мельница – без перерыва мелет. Но как же драгоценен этот миг, момент, когда усталый день поник всей буйной шелестящею листвою – за ужином простым, как пять рублей, они сидят, вода их не разлей. Ничем не расторжимы эти двое. Я сам всегда (хоть в форме, с «калашом») за этот стол любезно приглашён. Зайди, корнет, в тот час – и сам увидишь. Я слушаю беседу тех двоих и – странно! – слов не понимаю их.

Как будто говорят они на идиш.

июнь 2021


Самоповтор

Наш путь земной по кругу вышит, да и планета-то кругла. Дела идут, контора пишет про то, как движутся дела. Не парься. Лучше выпей чаю-с, уйми пустой надежды бриз: любой сюрприз, порой случаясь, уже давно как не сюрприз.

Во всём: в лежанье на диване, в полётах в Рим и Амстердам привычны темы узнаванья и бег по собственным следам, стабильность воинского плаца... Мы изменились – я и ты... И вот искусству удивляться, как ни крути, пришли кранты.

Спой перед зеркалом, терпила, собрат непламенных годов: «Всё это было, это было у Чистых с лебедем прудов». Хоть с вяленьким глаголом «было» ты вроде шапочно знаком, но в нём, глаголе, больше пыла и жизни, чем в тебе самом.

Оставим крайностей нирвану, экстрима злое колесо: ну да, не посетил Ботсвану, не соблазнил Софи Марсо, И Нобель с Букером умчались, как от охотника бизон... Но для того, чтоб жить, печалясь, всё это явно не резон.

Зато режим самоповтора – вполне резон. Ещё какой! Копируй старый текст, контора, привычно сердце успокой. Ловя в далёком отголоске великих новых слов драже, ты вновь стоишь на перекрёстке и знаешь: ты здесь был уже.

июль 2021


Вторая попытка

Весь этот мир, взволнованный и мелкий, похоже, что созрел для переделки и для нажатья кнопочки «Reboot». Актёры зря заламывают руки, а режиссёр, страдающий от скуки, уверен: счастье есть. Но жаль, не тут.

Тут солнце пышет жаром, словно домна, тут к психиатру очередь огромна, тут убивают, чтоб себя развлечь, тут говорят: «Давай, давай, арбайтен!», тут истины считают в мегабайтах. Для большинства – игра не стоит свеч.

Живёт Ассоль, надеждой сердце грея, а паруса у капитана Грэя давным-давно в цветах ЛГБТ. В миропорядке всё темно и криво. Неужто снова шум Большого Взрыва потребен вездесущей пустоте?

Вновь фотосинтез будет дружен с клёном, Колумб откроет Индию с Цейлоном, войдёт в состав Австралии Тува. избороздят Канаду Пиренеи... Творец себя проявит чуть умнее, чем в первый раз. В попытке номер два

нам переставят сердце, душу, почки, перешифруют ДНК-цепочки и разрешат сначала всё начать, чтоб прояснённый взор в пространство вперить, и написать: «Исправленному верить» и сверху грохнуть круглую печать.

август 2021


Тагильские частушки

Белая майка и чёрные треники, кроссы не сильно моднее бахил... Эники-беники ели вареники, эники-беники, Нижний Тагил.

Мимо ходите, случайные странники, и разучитесь отбрасывать тень. Пряники-манники, чаки паланики, взгляд исподлобья, заточка, кистень.

Мутные взоры, крысиные мордочки в металлургическом зыбком аду. Битые форточки... Сядем на корточки. Мелочи нету? А если найду?

Эх, на Монтажников психолечебница, эх, травмопунктов стыдливый неон... Ротики щерятся, ждут развлеченьица: стенку на стенку, район на район.

Фирма не вяжет венки или веники, мало рождений и много могил... Эники-беники ели вареники, эники-беники, Нижний Тагил.

август 2021


Сто дней до приказа

Застыл календарь. Остаётся сто дней до приказа, а может быть, двести. А может быть, тысяча дней. Само ожиданье – неспешное, будто проказа, – бессмысленно, как заварушка в Заливе Свиней.

Знакомые лики людей из Высоких Инстанций на телеэкранах, с высоким томленьем в груди. Они, эти люди, горазды на грязные танцы – такие, что Патрику Свэйзи не снились, поди. На них, как обычно, костюмы элитного кроя; слова их весомы. Наточены, словно ножи. Вот только боюсь: их услышав бы, вышли из строя от столь непосильной нагрузки детекторы лжи. И люди простые, и люди особого склада застряли, как лифт, на подвальном сыром этаже... Как в тыкву – карета, мы там превращаемся в стадо. За вычетом тех, кто успел превратиться уже.

август 2021


Торт

А где-то есть герои порно, они стыкуются попарно в Марселе, Бонне и Ливорно, элита общего гурта. А где-то есть герои спорта, могла б гордиться ими Спарта... А мне б один кусочек тòрта (хоть слаще было бы – тортà).

А рядом ходят люди-праздник, их небеса – в слепящих звёздах, им козни нипочём и казни, им лето даже в феврале. Я тоже не любитель розни. Но нужно мне поменьше: воздух, и кто-то очень близкий – возле, и лист бумаги на столе.

Ах, эти звёзды Инстаграма! Им снится рокот космодрома, у них всегда сюжетна драма. Всегда – упругий блеск ланит... А я? На мне ни грамма грима, спокоен я, как после брома, но жить хочу – неоспоримо. Не меньше тех, кто знаменит.

Порой в граффити их полати, они тусуются в буфете – прямы и элегантны стати, струится в них электроток... А я – не финансист из Сити, нелеп, как астра на лафете. Но всё же – торт не уносите. Оставьте, твари, хоть чуток.

сентябрь 2021


После

«Как дела?» – ты спросил. Отвечаю: «Да как-то так...» Да и как же ответишь в наших глухих местах? А в иных палестинах, я слышал, ещё и хуже. Относительно счастлив (избушка, друзья, гармонь), научился за десять минут разводить огонь, особливо когда выпадает какой-то ужин.

Сын мой старший, тот с первого камня влёт, не успеешь и пикнуть, бегущего зайца бьёт. Правда, часто на месте ест, не дождавшись жарки. После смерти жены я, конечно, взгрустнул слегка. Ночью ноет и чешется третья моя рука. Впрочем, это фигня. Прости мне мои помарки.

Ежевика у нас как арбуз, прям сойти с ума – на сюрпризы сподобилась ядерная зима. Ну, спасибо на том. Какие-то витамины. Но зато на войне мы предстали во всей красе. На других континентах, я слышал, подохли все – отработал вовсю наш доблестный атом мирный.

Оттого и скажу тебе честно, едрит-гибрид, что законная гордость во мне костерком горит за традиции наших отцов, за народ мой древний. Будь, дружище, здоров! Да и мне тут нельзя болеть. Заболевших убьют и съедят. Это важно, ведь нужно досыта есть порою родной деревне.

Завершаю письмишко. Глаза разъедает тьмой. Прилетит скоро голубь двуглавый почтовый мой, одиночный свидетель нашей с тобой беседы... Ну, пошёл я. Услышал, как кличут меня. Пора.

Вся деревня моя собирается у костра и поёт, и поёт сквозь слёзы про День Победы.

март 2022

◆ ◆ ◆

То ли дождь, то ли снежные хлопья, карты путает март-интриган. Отчего ты глядишь исподлобья, семилетний седой мальчуган? В сколах стёкол оконная рама, сиротлив неприкаянный лес... Мир, в котором есть папа и мама, точно был, но внезапно исчез. Дом соседский – осевший, скрипучий – в обгоревшей стоит пустоте... Говорят: всякий выживший в Буче сможет выжить отныне везде. Врос пейзажем в весеннюю слякоть и уже никогда не умрёт мальчуган, разучившийся плакать и смеяться на годы вперёд, он глядит на Вселенную немо, прах и пепел под сердцем храня, и швыряет в бесстрастное небо самолётики Судного Дня.

апрель 2022


◆ ◆ ◆

Зелёнкой покрыт деревьев торговый ряд, аллергики расхватали запас визина... Здесь тишь и покой. Инфляция, говорят; ссылаются на табло, где цена бензина. И тучи, набухнув серым, пускают сок, и вроде не время ствол направлять в висок.

Всем ближе свои. К аноду не льнёт катод. Жизнь вылилась в чёрно-белое «или – или». Плывёшь себе, астероид среди пустот, в холодных, как лёд, скоплениях звёздной пыли. Всё глубже, тебя всё глубже ведёт нора. И люди – отнюдь не братья. Признай, сестра.

Все те, кто любил тебя, кого ты любил, будь двое их, или двадцать, а может, двести – в ловушке вблизи сомкнувшихся Фермопил. Ни шагу назад, ни шагу вперёд. Мы вместе. А Ксеркс где-то рядом. Поступь его орды в минуту затопчет наши с тобой следы.

Но всё это мысли. Всё в основном окей в мирке разбитных одёжек и блюд съедобных, и хвалится рэйв-новинками диск-жокей... А где-то солдат стреляет в тебе подобных, и пуля, прервав напев, и судьбу, и стих, полёт исчерпав, ложится у ног твоих.

май 2022


◆ ◆ ◆

Сигареты, водяра, соседские пацаны.. Говорили про спорт, не про судьбы большой страны. Дома злилась жена. Ждал и семок большой кулёк. На вопрос: «Как дела?» – всегдашнее «Нормалёк!»

Он беспечным туристом на чёртовом колесе ехал так же, как все. Он хотел быть таким, как все. Он плохого не делал. Хорошего тоже нет. Был почти невидимкою, не оставлявшим след.

Он бежал и бежал от потёмок в своей душе; ведь чего-то хотел. А чего – не узнать уже... Перемолотый в мясорубке чумной войны, не услышит он больше говор и смех жены.

Просто лидер державы решился на ход ферзём – и лежат мужики, вжавшись спинами в чернозём. Утекают их жизни сквозь окна раскрытых глаз – а зачем? Для чего? Вот, по сути, и весь рассказ.

30 сентября 2022 г.


В оформлении обложки материала использована фотография Романа Хохлова.


Недавние посты

Смотреть все

Comments


bottom of page