Ангел
- Нелли Шульман
- 4 июн.
- 4 мин. чтения
Обновлено: 8 июн.
На следующий день после большого шторма Ангел купила в «Мании» килограмм творога.
Ей захотелось поесть сырников со сметаной на фарфоровой тарелке с позолотой, сидя на балконе, под которым в мае пышно цвела генеральская сирень, как её называли последние ещё живые соседские бабки, вдовы генералов и адмиралов.
На той стороне Садового кольца в синем московском небе громоздился утёс высотки на Краснопресненской. Балкон выходил во двор, где покойная бабушка разводила георги-ны. Ранним летом там появлялись соловьи, певшие и на даче в Малаховке, где раньше жил прадед, нарком и министр, женившийся в 30-х годах на звезде московских театров, в честь которой и назвали правнучку – Ангелина, Ангел.
Её ноги, десять лет прыгавшие в народных танцах и волейболе, вертели педали велосипеда, купленного по дешёвке на третий день после того, как Ангел с мужем, ещё словно ударенные пыльным мешком по голове, получили от зевающего аэропортовского чиновника временные удостоверения личности и конверты с деньгами.
Ангел могла найти творог, купить велосипед и устроиться на работу в любой стране мира. Через неделю она стала ассистентом Харона, как говорил её местный начальник, проводивший больше времени в родном Париже. С началом войны старики, словно сговорившись, принялись умирать, и практику начальника завалили дела по наследству.
Ангел, в Москве имевшая адвокатский кабинет, здесь разбирала стариковские пожитки, увязывая бечёвкой отправлявшиеся на помойку книги, снимая со стен картины и аккуратно упаковывая фарфор из горок, похожих на мебель в их родовой квартире, где сейчас обреталась семья Ангел, считавшая её поехавшей рассудком.
– Все думают, что ты дауншифтишься, – сказала её младшая старшая сестра в недавнем разговоре. – Хватит маяться
дурью. Возвращайся и даже твой новый паспорт не помеха. Половина Москвы тоже сбежала от ваших обстрелов.
Частые в последнее время сирены и раньше не беспокоили Ангел, которая всегда спала очень крепко.
Ей захотелось отпустить шпильку, однако Ангел вспомнила, что сестру, снимавшую военные репортажи для Геббельс-ТВ, как Ангел называла тамошние каналы, наградили какой-то побрякушкой за поездки на фронт.
– Ваше Садовое кольцо скоро обстреляют по-настоящему, – вместо этого сказала Ангел.
Они с сестрой поругались тоже по-настоящему, как в отрочестве, с визгами и матом.
Сверкая спицами колёс, Ангел объезжала лужи и сорванные с деревьев ветки, алкоголиков, появлявшихся на бульваре после остановки трамвая «Эрлих», и промокшие картонки с вялыми овощами, выставленные на тротуар хозяином углового магазина, где Ангел покупала мандарины и мороженое для Петечки, о котором её семья пока ничего не знала.
Миновав дурно пахнувшую сумасшедшую старуху, в любую погоду сидевшую на бульваре в чёрном гипюре и норковой шапке, Ангел свернула в свой переулок как раз перед холщовыми зонтиками «Гершеле», под которыми целыми днями кучковались курящие травку местные бездельники в винтажном «Адидасе».
На гулкой лестнице отреставрированного арабского дома тоже воняло травкой. Запах пережжённого кунжутного масла и гниющего мусора, витавший на улочке, только усугублял головную боль Ангел. Напротив, на китайском балконе, как его звала Ангел, парусились под ветром с моря одинаковые футболки и штаны. Петечка, видимо, сидел внутри, щёлкая солёные семечки с китайцами, заливаясь трелями их чудесного птичьего языка.
Ангел подобрала будущего мужа в Тбилиси, куда она улетела через два дня после начала войны, сообщив клиентам, что они могут перейти к другим адвокатам. Практику она потеряла, однако в запасе у Ангел были кое-какие деньги, позволившие ей шататься по кофейням.
Петечка, аспирант МГУ, сбежавший в Верхний Ларс в кедах и с ноутбуком, болтался по тем же кофейням и обучал китайскому. Ангел с Петечкой, расписавшись в местном ЗАГСе, стали ждать консульской проверки.
«И дождались, – она вышла на балкон с сигаретой. – Только теперь непонятно, куда ехать дальше».
Ангел с Петечкой обитали в квартирке, переданной им такими же московскими ребятами, после начала войны рванувшими в Канаду, где израильтянам давали рабочую визу.
Напротив открыли дверь, и Ангел позвала:
– Я творог купила! Будешь сырники?
– Оставь мне в холодильнике, – ответил муж. – Мы играем в маджонг.
Китайцы развесили рядом с бельём зловонную вяленую рыбу.
– Хорошо! – Ангел пришлось перекрикивать разнёсшуюсяся над кварталом запись призыва муэдзина, усиленную громкоговорителем.
Нырнув в пока прохладную полутьму квартиры, она отправилась на кухню.
Этой ночью опять выла сирена. Ангел, обычно даже не открывавшая глаз, отчего-то проснулась. Их кровать стояла на тесной антресоли, где даже Петя, ниже её на полголовы, не мог распрямиться как следует. Зимой здесь царил сырой холод, короткой весной плодились комары, а раскалённым летом было нечем дышать. Кондиционер они не включали экономии ради.
Сирена всё надрывалась. Петя, уткнувший голову в подушку, что-то пробормотал. Полагалось немедленно отправиться в бомбоубежище или хотя бы на лестницу, но в доме, разделённом на узкие клетушки квартирок, все давно махнули рукой на правила.
Накинув халат, Ангел вышла с сигаретой на балкон. Вокруг заливались лаем проснувшиеся окрестные собаки. Наверху забухало, и небо окрасилось волшебным золотым светом. Той неделей обломки ночной ракеты упали на загаженный мусором кусок травы на другой стороне бульвара. В стоящем рядом доме выбило стёкла...
Конец ознакомительного фрагмента. Продолжение читайте по подписке.
Чтобы журнал развивался, поддерживал авторов, мы организуем подписку на будущие номера.
Все уже вышедшие номера можно скачать бесплатно — знакомьтесь с нашими авторами, вдохновляйтесь и делитесь открытиями.
Чтобы всегда иметь возможность читать классический и наиболее современный толстый литературный журнал. Чтобы всегда иметь возможность познакомиться с новинками лучших русскоязычных авторов со всего мира.
Comments